Котяра неприличный
Осень… После хорошо проведенного вечера ты шатаешься по улицам, где тебе знакомо все до мелочей: разбитый асфальт, вечно тусклый фонарь, вечно пьяная молодежь, вечно гавкающие собаки. Ты понимаешь, что твоя жизнь это спираль, и пытаешься себе представить с какого момента она начинает виться: с момента когда ты родился – двадцать три маленьких витка, с момента когда ты в первый раз полюбил – три витка, с момента когда ты начал посещать какие либо учебные или рабочие заведения – шесть витков, в голове крутятся мысли о том какую точку для отсчета нового витка можно найти еще. Ты запихиваешь в себя сигареты одну за одной, хоть и не хочешь курить, но это одно из тех средств, которые тебя расслабляют. Пиво заканчивается, тебе в лом идти за новой бутылкой, и ты просто шатаешься по улице, и, даже несмотря на то, что тебе хочется спать, гуляешь, гуляешь просто для того чтоб расслабиться…
Депрессия, Владимир, это не есть гуд. Особенно на 23 витке. Отставить упаднические настроения. После боулинга могем в хороде пересечься.
Приближается осень, какая по счету, приближается осень,
новая осень незнакомо шумит в листьях,
вот опять предо мною проезжают, проходят ночью,
в белом свете дня красные, неизвестные мне лица.
Неужели все они мертвы, неужели это правда,
каждый, который любил меня, обнимал, так смеялся,
неужели я не услышу издали крик брата,
неужели они ушли,
а я остался.
Здесь, один, между старых и новых улиц,
прохожу один, никого не встречаю больше,
мне нельзя входить, чистеньких лестниц узость
и чужие квартиры звонят над моей болью.
Ну, звени, звени, новая жизнь, над моим плачем,
к новым, каким по счету, любовям привыкать, к потерям,
к незнакомым лицам, к чужому шуму и к новым платьям,
ну, звени, звени, закрывай предо мною двери.
Ну, шуми надо мной, своим новым, широким флангом,
тарахти подо мной, отражай мою тень
своим камнем твердым,
светлым камнем своим маячь из мрака,
оставляя меня, оставляя меня
моим мертвым.
(ц)
Однако есть надежда, что завтра будет. Лучше.